«Семья — это главное… Для меня секс — не измена»: философия выживания в браке с изменщиком
Фраза Елены Товстик, прозвучавшая в интервью Собчак, вызвала шквал обсуждений:
«Для меня секс — это не измена… Нас связывала семья, любовь, ценности. Это было важнее, чем он где-то там гуляет».
Это непризнание в слабости, а скорее свидетельство того, как женщина в течение почти двух десятилетий выстраивала стратегию выживания в неравном браке. 40-летняя многодетная мать шестерых детей, она ставила стабильность, безопасность и репутацию семьи выше личного достоинства не из-за отсутствия гордости, а из страха перед развалом целого мира, который она создавала годами.
Интересно, что Елена не отрицает, что знала об изменах. Но, по её словам, «разводиться не планировали». Это ключевой момент: семья для неё — институт, почти святыня. И пока сохраняется внешняя гармония, внутренние трещины можно игнорировать. До тех пор, пока не появится человек, который начнёт по-настоящему угрожать этой конструкции.
И этим человеком стала Полина Диброва.
От крестной мамы к сопернице: как дружба превратилась в конфликт
Семьи Дибровых и Товстик дружили годами. Полина была крестной матерью одного из сыновей Елены. Но, по данным источников, несколько лет назад отношения между женщинами охладели.
Официальная версия: Товстик обиделась, что Полина не сделала её крестной своей дочери. Елена же в интервью Собчак предложила другое объяснение:
«Полина всегда общалась с теми, кто ей выгоден».
По её словам, в какой-то момент Диброва нашла «более важных» людей и перестала отвечать на звонки подруги.
Особенно показательна деталь: на интервью к Собчак Полина пришла с сумкой от Елены. Многодетная мама, по собственному признанию, не раз брала подругу в отпуск (в том числе в престижный Mardan Palace), оплачивая всё.
Диброва, по оценкам бывшей подруги, «много лет изменяла Дмитрию», и «все об этом знали». Но молчали из лояльности, из такта, из страха быть втянутыми в чужую драму. Только когда стало ясно, что речь идёт не о случайной связи, а о реальном уходе Романа к Полине, «друзья» заговорили.
Алтай, Италия, закрытая дверь: как вскрылась правда
Переломный момент случился благодаря 12-летнему сыну Товстиков — крестнику Полины. Мальчик летал с отцом и крестной на Алтай. По возвращении он невольно выдал отца:
«Папа всё время проводил с Полиной и ночевал в другом номере».
Это стало последней каплей. Елена «прижала Романа к стене», и он, после долгих увиливаний, признал:
«Мне надо тебе что-то сказать. Я хочу развестись».
Но даже после этого она попыталась сохранить брак — согласилась на совместную поездку в Италию. Возможно, в надежде, что расстояние от Полины, рутина, «семейная атмосфера» вернут былые чувства. Но Роман в Италии впервые открыто назвал другую женщину по имени и, по словам Елены, не открыл ей дверь в номер, сказав:
«Я разговариваю. Подожди на улице. Я сейчас договорю с Полиной и тебя запущу».
А дальше — «заварушка», как сдержанно называет это Елена. И признание в интервью:
«Впервые испытала насилие от мужа своего».
Миф о «счастливой семье» и цена общественного одобрения
Семья Товстик ещё недавно подавалась в медиа как идеал: красавец-муж, успешный предприниматель, любящая жена, шестеро здоровых детей — целая футбольная команда счастливых улыбок. Они участвовали в светских мероприятиях, давали совместные интервью, поддерживали благотворительные проекты.
Но, как показывает практика, чем громче публичная гармония, тем глубже могут быть частные трещины. Елена говорила Собчак:
«В нашей семье всегда царили любовь и уважение».
А вот Полина, по её версии, «завидовала этой жизни». Интересная формулировка: не «мужу», не «богатству», а жизни. Не той, что на виду, а той, что как казалось внутри: стабильность, детский смех, традиции, предсказуемость. У Дибровой, несмотря на статус жены знаменитости, были другие вызовы: возрастная разница с супругом, общественный интерес, давление имиджа, возможно чувство упущенного времени.
Возможно, для неё связь с Товстиком — не только романтическое влечение, но и шанс «встроиться» в иную модель семьи: не в шоу-бизнес, а в мир крупного капитала, где ценятся тихие обеды, загородные резиденции и «настоящие» дети не для пиара, а для жизни.
Что остаётся после скандала: дети, суды и вопрос: «Кто виноват?»
Судебные тяжбы Товстик и Дибровой продолжаются — по разделу имущества и по опеке над детьми. Елена подчёркивает: она не против того, чтобы Роман виделся с детьми, но «не с Полиной рядом». Это её условие, её граница.
Елена — не святая, терпевшая ради детей. Она умная, образованная женщина, которая годами принимала осознанные решения в условиях ограниченных возможностей. Полина — не «роковая соблазнительница», а человек, сделавший выбор, пусть и болезненный для других. Роман — не монстр, но и не герой: он предпочёл личное счастье семейному долгу, но сделал это с грубостью и без уважения к той, кто дала ему шестерых наследников.
Важнее всего — дети. Особенно тот самый 12-летний мальчик, чьи слова вскрыли правду. Как он будет жить дальше с отцом и новой семьёй или с матерью, которая теперь открыто называет его крестную «предательницей»? Сможет ли он не чувствовать себя виноватым в разводе родителей?