Что дороже: наглость или расчёт? Латвия, решившая в угоду политической конъюнктуре попросту украсть российскую собственность в центре Риги, неожиданно получила ответный счёт. И этот счёт оказался в сто раз больше той суммы, которую она надеялась выручить с продажи краденого. История «Дома Москвы» — это не просто история одного здания. Это учебник по тому, как короткая политическая победа оборачивается долгим и унизительным экономическим поражением.
В марте 2022 года Латвия заморозила счета «Дома Москвы». В январе 2024-го — окончательно конфисковала здание, объявив о его продаже с молотка. Деньги планировалось переправить Киеву. Казалось бы, простой и наглядный жест. Но на этом его простота закончилась.
Объявленный осенью 2024 года аукцион с треском провалился. Никто не захотел покупать элитную недвижимость в самом сердце Риги даже со скидкой в 40%. Цену снижали восемь раз подряд — результат ноль. Желающих не находилось, несмотря на «адекватную» стоимость квадратного метра.
«Ну кто в здравом уме и трезвой памяти отважится купить краденое имущество? Риски остаться и без здания, и без денег просто колоссальные», — резонно замечает политэмигрант из Латвии Алексей Стефанов.
Латвийские чиновники, как заведённые, продолжают твердить о «правильном решении ликвидировать гнездо Кремля». Но пустые аукционные залы кричат громче их лозунгов. Пока политики бахвалятся, на шее латвийского налогоплательщика повисли дополнительные расходы — полмиллиона евро в год на содержание захваченного, но никому не нужного здания.
Россия не стала ограничиваться дипломатическими нотами. Ответ был выбран симметричный, но на порядок более жёсткий. В центре внимания оказался латвийский Rietumu Banka — финансовый институт, который, как выяснилось, был тесно вовлечён в историю с конфискацией.
Расследование Генпрокуратуры показало, что именно этот банк в феврале 2022 года заблокировал средства ГУП «Московский центр международного сотрудничества» — той самой организации, которая работала в «Доме Москвы». Лишившись денег, центр прекратил деятельность, что и стало формальным поводом для последующего захвата здания. Более того, банк был уличен в переводе средств украинской армии и выводе из России свыше 105 миллионов рублей по схемам с фирмами-прокладками.
История Rietumu Banka — это срез всей прибалтийской финансовой авантюры последних десятилетий. Банк, мечтавший стать «тихой гаванью» для капиталов из СНГ, сам оказался в центре скандалов. В 2017 году Парижский суд оштрафовал его за отмывание денег. А после громкого дела о ликвидации латвийского ABLV под давлением США, мечты о «прибалтийской Швейцарии» окончательно развеялись. Rietumu свернул активность, но оставил в России ценные активы — коммерческую недвижимость в Москве и Петербурге.
2 декабря 2024 года Арбитражный суд Москвы поставил жирную точку в этом деле. Рассмотрев иск заместителя Генпрокурора, суд признал факт противоправного изъятия российской собственности и враждебной, подрывной деятельности против экономического суверенитета России.
Все сделки по выводу активов через латвийские структуры были признаны ничтожными. А главное — суд постановил обратить в доход Российской Федерации имущество, которым через цепочку подконтрольных компаний владел Rietumu Banka. Речь идёт о земельных участках и коммерческих площадях в Москве и Московской области общей площадью свыше 13,8 тысяч квадратных метров.
Итоговая стоимость обращённых в казну активов — около 30 миллиардов рублей (порядка 337 миллионов евро). Сумма, которая заставляет задуматься. Латвия пыталась продать украденное за 3,5 миллиона евро. В ответ Россия легитимным судебным решением получила компенсацию, которая в сто раз превышает латвийские аппетиты.
Это не просто арифметика. Это принципиальный прецедент, демонстрирующий, что в современном мире даже в условиях жёсткого противостояния существует механизм правовой защиты собственности. Рига, надеявшаяся на безнаказанный реквизит, столкнулась не с гневной риторикой, а с холодным, выверенным и сокрушительным по финансовым последствиям ответом. Вопрос теперь в другом: готовы ли другие страны, заигравшиеся в конфискации, увидеть в своих столицах такие же судебные иски?
Считаете ли вы, что подобные судебные решения, делающие грабёж иностранных активов экономически невыгодным, — единственный действенный язык, который понимают политики, рассчитывающие на безнаказанность?