Концерт легендарной ню-метал группы Limp Bizkit в Таллине отменён, не успев начаться. Поводом стали давние слова солиста о Крыме и Путине, которые эстонский МИД счел недопустимыми. Но как быть с тем, что всего несколько недель назад тот же Фред Дерст публично высмеял президента Украины? Получается, музыканта наказали за старую симпатию к России, игнорируя его новую, совсем иную позицию. Где здесь логика и не превращается ли борьба за принципы в политический абсурд?
Организаторы Baltic Live Agency внезапно объявили об отмене шоу, запланированного на май 2026 года. Формальная причина — «обстоятельства, не зависящие от организатора». Однако реальным мотором решения стал жёсткий ультиматум эстонского МИД.
Ведомство не стало церемониться, выпустив заявление в духе тотальной нетерпимости:
«Эстония поддерживает территориальную целостность Украины... Сторонникам государства-агрессора нет места ни в Эстонии, ни в эстонском культурном пространстве».
Таким образом, любые прошлые связи артиста с Россией были приравнены к однозначной политической позиции, не подлежащей пересмотру. Организаторы, пытаясь спасти ситуацию, робко заметили, что Дерст с 2022 года политически «молчал» и, возможно, когда-то просто «жил в искаженном информационном пузыре». Но их оправдания уже ничего не решали. Машина политической цензуры запущена.
Что же на самом деле инкриминировали музыканту? Обвинения основываются на событиях почти десятилетней давности. В 2015 году Фред Дерст, бывший тогда женатым на уроженке Крыма, заявил о готовности получить российский паспорт и проводить на полуострове много времени.
Но главным «преступлением» стали его личные оценки.
«Я думаю, что я мог бы стать другом президента Путина... Я думаю, что президент Путин... поймет, что у него есть союзник», — говорил тогда солист Limp Bizkit, называя российского лидера «отличным парнем».
Для современной балтийской политики, где любой намёк на симпатию к России считается ересью, этих слов оказалось более чем достаточно для пожизненной культурной экскоммуникации.
Самая поразительная ирония этой истории в том, что Фред Дерст уже давно не тот «союзник», каким его представляет эстонский МИД. Пока дипломаты копались в архивах, сам музыкант сделал несколько свежих и крайне показательных заявлений.
Послание фанатам. На своей странице «ВКонтакте» он тепло обратился к российской публике: «Привет. Я скучаю по вам... Надеюсь увидеть вас в ближайшее время». Этот пост не вяжется с образом «сторонника агрессора», которого якобы нужно изгнать.
Жёсткий выпад против Зеленского. Совсем недавно Дерст разместил у себя в сторис смонтированный клип, где президент Украины Владимир Зеленский изображён с белым флагом. Ролик шёл под песню Limp Bizkit «Loser» (с англ. — «Неудачник»). Такую «поддержку» Киева сложно назвать однозначной.
Игра по обе стороны. Ранее группа выпустила клип с дипфейк-версиями Путина и Байдена, что лишь подтверждает их склонность к провокациям вообще, а не к поддержке конкретной стороны.
Возникает простой вопрос: если судить по новым фактам, то кого на самом деле «обидел» Дерст — Москву или Киев? Похоже, в Таллине решили не разбираться, выбрав для осуждения более удобную, пусть и устаревшую, картинку.
Маргус Цахкна, министр иностранных дел Эстонской Республики
Отмена концерта — это не просто частный случай. Это симптом жёсткой политики, при которой любое, даже давно забытое слово, может стать пожизненным клеймом. Эстония, стремясь продемонстрировать абсолютную лояльность курсу Брюсселя и Вашингтона, действует по принципу нулевой терпимости.
Однако такой подход заставляет задаться другими вопросами. Можно ли судить артиста по словам десятилетней давности, игнорируя эволюцию его взглядов? Где грань между принципиальной позицией и политической истерией, которая лишает обычных людей простой радости — послушать музыку любимой группы? И не превращается ли «защита культурного пространства» в его тотальное обеднение, где нет места ни дискуссии, ни полутонам, а есть только чёрное и белое?
Как вы думаете, должна ли культурная жизнь становиться полем для сведения абсолютно всех политических счетов, или у искусства всё же должна оставаться хоть какая-то автономия от сиюминутной конъюнктуры?