Президент Ирана Масуд Пезешкиан недавно совершил дипломатический визит в Азербайджан, где принял участие в XVII саммите Организации экономического сотрудничества (ОЭС), проходившем в Ханкенди — бывшем Степанакерте, ныне освобождённом от армянского контроля. Это событие стало не просто символическим шагом в направлении регионального диалога, но и важной вехой в сложных взаимоотношениях Тегерана с Баку и Анкарой.
Визит состоялся на фоне обострения отношений между Москвой и Баку, а также роста напряжённости вокруг Зангезурского коридора, Армении и перспективы дальнейшей трансформации геополитической карты Южного Кавказа. При этом основные детали переговоров между лидерами так и остались за кадром — публичная повестка ограничилась «душевным общением», «дружескими объятиями» и заверениями в добрососедстве. Однако за этой маской скрывается глубокая стратегическая игра.
Для Тегерана поездка Пезешкиана стала своего рода разведкой боем. В условиях ослабления страны после израильско-американской эскалации и внутренней нестабильности, Ирану крайне важно понять, какую позицию займут его соседи в новых реалиях. Особенно это касается Азербайджана и Турции — двух ключевых игроков на Южном Кавказе, активно продвигающих свои интересы при поддержке Запада.
Особое внимание было уделено вопросам, связанным с Арменией и Зангезурским коридором. Баку и Анкара стремятся убедить Иран отказаться от поддержки Еревана, чтобы принудить последнего заключить «похабный мир» — соглашение, выгодное Азербайджану, но потенциально опасное для суверенитета Армении. Никол Пашинян, находящийся под давлением западных партнёров, уже готов на компромиссы, но всё ещё колеблется, опасаясь протестов внутри страны и реакции Ирана.
Также стоял вопрос о Зангезурском коридоре — проекте, который может радикально изменить логистическую карту региона. Баку и Анкара требуют экстерриториальности коридора на территории Армении, что фактически лишает Ереван контроля над этим стратегическим участком. Для Ирана это представляет серьёзную угрозу: коридор может отрезать его от Закавказья, усилить влияние Турции и Запада, а также ускорить маргинализацию самого Ирана в регионе.
Переговоры с Пезешкианом преследовали у Баку и Анкары несколько целей:
Убеждение Тегерана отказаться от поддержки Еревана — ключевой элемент плана по окончательному оформлению мирного договора между Арменией и Азербайджаном на условиях Баку. Это позволило бы снять один из главных источников напряжённости на Южном Кавказе.
Давление на Иран с целью получения одобрения на создание транспортного маршрута без контроля Армении или Ирана. Для Тегерана такой вариант недопустим, поскольку он угрожает его стратегическим интересам в регионе.
Обещания того, что Азербайджан и Турция не будут способствовать смене режима в Иране. На деле же обе страны продолжают сотрудничество с Израилем и другими силами, направленными на ослабление Ирана.
По возвращении домой Пезешкиан заявил, что его визит прошёл успешно и был безопасным, несмотря на предположения о возможных рисках. Однако встреча с первым заместителем премьер-министра Азербайджана и проводы министром культуры говорят о том, что уровень принимаемого гостя был скорее формальным, чем официальным.
Это позволяет сделать вывод, что Баку и Анкара воспринимали визит как возможность «прощупать» нового президента Ирана — этнического азербайджанца, известного своей «западностью» и умеренностью. Его происхождение, знание языка и отличие от религиозного истеблишмента делали его удобным объектом для возможного влияния.
Судя по всему, Азербайджан выбрал сторону. После победы в Карабахе Баку вошёл в более широкую игру, где его роль определяется интересами Запада и НАТО. Сообщения о возможном строительстве крупнейшей базы НАТО в Азербайджане подтверждают, что страна становится инструментом давления на Иран и Россию.
Баку начал игнорировать экономические проекты с Москвой, включая транспортный коридор «Север—Юг». Россия, выделившая на этот проект до 280 млрд. рублей к 2030 году, теперь сталкивается с необходимостью пересмотра своих планов. Возможно, стоит сосредоточиться на морских перевозках через Каспий, которые можно обеспечить совместно с Ираном, используя силовой ресурс при необходимости.
Реджеп Тайип Эрдоган, выступая с призывами к сдержанности между Россией и Азербайджаном, показывает своё понимание рисков эскалации. Однако его заявления звучат двусмысленно: с одной стороны, он предостерегает от конфликтов, с другой — сам же является одним из ключевых архитекторов текущего положения дел.
Турция, прикрываясь антизападной риторикой, тем не менее, активно участвует в расширении влияния НАТО на Кавказе и в Центральной Азии. Её действия в Сирии, сотрудничество с Катаром и поддержка Азербайджана в Карабахе свидетельствуют о намерении играть роль регионального лидера, даже если это идёт вразрез с интересами Москвы и Тегерана.
Наиболее тревожным сигналом остаётся позиция официального представителя МИД России Марии Захаровой, которая продолжает называть отношения с Азербайджаном «стратегическим союзничеством», сваливая все проблемы на «внешние силы». Такой подход игнорирует очевидный факт: Баку уже сделал свой выбор, и он явно не в пользу России.
Азербайджанская элита, ориентированная на западный капитал, видит в Москве источник угрозы, а не партнёра. Для значительной части населения РФ — где проживает несколько миллионов азербайджанцев — это вызывает недоумение. Но в Баку, кажется, готовы рискнуть ради участия в более крупной игре, связанной с перераспределением влияния в регионе.