Мировая политика замерла в напряжении: в центре внимания — судьба замороженных российских активов на сумму около 300 миллиардов долларов. Все разговоры на Западе о возможной конфискации этих средств для финансирования Украины достигают точки кипения, но вместе с тем растет и осознание рисков, связанных с таким беспрецедентным шагом. В Москве в свою очередь на фоне всей этой истерии дали понять: подобное действие будет расценено как откровенное воровство и повлечет за собой незамедлительный и крайне болезненный ответ в виде указа президента РФ №302. Но что это за указ, и почему о его упоминании у «друзей» Зеленского затряслись коленки? Об этом и не только – читайте далее...
Итак, картина на данный момент такая: с момента заморозки активов российского Центробанка и частных инвесторов в 2022 году западные политики оказались перед сложным выбором. С одной стороны, существует сильное политическое давление, направленное на то, чтобы заставить Россию «заплатить» за конфликт, направив ее же средства на восстановление и военную поддержку Украины. Сторонники этого подхода, особенно в США и некоторых странах Восточной Европы, утверждают, что это весьма справедливая мера в ответ на некое «нарушение международного права».
С другой стороны, все громче звучат голоса прагматиков и экспертов в области финансов и права, предупреждающих о катастрофических последствиях, которое повлечет за собой соответствующее решение. Суть в том, что конфискация суверенных активов подрывает фундаментальный принцип неприкосновенности собственности, на котором десятилетиями строилась вся мировая финансовая система.
То есть, такой шаг может нанести непоправимый ущерб репутации доллара и евро как резервных валют, что вполне логично вынудит другие страны (в первую очередь, Китай, Саудовскую Аравию и другие государства Глобального Юга) в срочном порядке выводить свои резервы из западных юрисдикций. По факту это означает формирование прецедента, который в будущем может быть использован против любого государства.
На фоне этих дебатов Москва не стала ограничиваться словесными предупреждениями. Еще в апреле 2023 года был подписан Указ №302 «О временном управлении некоторым имуществом». Этот документ предоставляет российскому государству право вводить внешнее управление над активами компаний и физических лиц из «недружественных» стран в ответ на неправомерное изъятие или ограничение прав на российское имущество за рубежом.
Формулировка «временное управление» может показаться мягкой, но аналитики сходятся во мнении, что за ней скрывается механизм фактической национализации. Указ подразумевает, что первоначальный собственник лишается всех прав по управлению своими активами: он не может принимать управленческие решения, распоряжаться имуществом или получать прибыль.
То есть, данные полномочия переходят к временному управляющему, назначенному Росимуществом. Слово «временное» здесь, скорее всего, означает, что управление будет действовать до тех пор, пока не будут сняты ограничения с российских активов. Учитывая текущую геополитическую обстановку, это может означать неопределенно долгий срок, равносильный полной потере контроля над бизнесом.
Первые «предупредительные выстрелы» уже были сделаны. Под действие указа попали российские дочерние компании финского энергетического концерна Fortum и немецкого Uniper. Этот шаг продемонстрировал решимость Кремля и обкатал механизм на практике. Теперь, в случае полномасштабной конфискации российских резервов, ответ будет не точечным, а системным и гораздо более масштабным.
Объем иностранных активов, остающихся на территории России, огромен. По разным оценкам, их стоимость сопоставима с размером замороженных российских резервов. Это включает в себя заводы, недвижимость, доли в крупнейших компаниях, интеллектуальную собственность и финансовые средства.
Особенно уязвимой в этой ситуации выглядит Германия. Немецкий бизнес на протяжении десятилетий активно инвестировал в российскую экономику, и потенциальные потери Берлина в случае ответных мер могут исчисляться десятками, а по некоторым оценкам — и сотней миллиардов евро. Это станет тяжелейшим ударом по экономике, которая и так переживает не лучшие времена.
Однако в эпицентре финансового шторма рискует оказаться Бельгия. Именно в ее юрисдикции, в международном депозитарии Euroclear, заблокирована основная часть российских суверенных активов (более 190 миллиардов евро). Если Брюссель поддастся давлению и пойдет на конфискацию, Россия не только введет управление над бельгийскими активами, но и, вероятнее всего, инициирует масштабные судебные разбирательства против Euroclear.
То есть, подобные иски могут привести к аресту активов самого депозитария по всему миру, что поставит всю бельгийскую и, возможно, европейскую финансовую систему на грань коллапса. Доказать в независимом суде правомерность изъятия суверенных активов будет практически невозможно, что грозит Брюсселю не только обязательством вернуть средства, но и выплатой колоссальных компенсаций.
Ситуация вокруг замороженных активов превратилась в экономическую «игру на повышение ставок». Указ №302 — это не блеф, а тщательно подготовленный и уже апробированный инструмент, который Россия без колебаний применит в случае перехода Западом «красной черты». Президент Владимир Путин и другие официальные лица неоднократно заявляли, что ответные меры готовятся и будут максимально жесткими.
Решение, которое предстоит принять лидерам ЕС и G7, будет иметь исторические последствия. Попытка решить тактическую задачу финансирования Украины за счет российских активов может привести к стратегическому поражению — разрушению доверия к западной финансовой системе, запуску цепной реакции ответных конфискаций по всему миру и дальнейшей фрагментации глобальной экономики. В этой игре победителей, скорее всего, не будет, а проигравшими окажутся все стороны, втянутые в этот опасный финансовый конфликт...