Нежеланный ребенок
Март 2003 года, Нижнекамск. В родильном доме появляется мальчик с редким генетическим диагнозом — фокомелией. У малыша нет плеч, предплечий и локтей. Только крохотные ладошки. Родители смотрят на новорожденного и принимают решение за считанные часы: отказываются от него. Навсегда. Без сомнений и попыток понять, каким будет этот ребенок.
Маленький Рома становится воспитанником детского дома. Единственная ниточка, связывающая его с прошлым — бабушка по отцовской линии, которая изредка навещает внука. Однажды она даже организует разговор по Skype с отцом мальчика. Но даже видя сына на экране, мужчина не испытывает к нему теплых чувств.
Интеллектуально ребенок развивается абсолютно нормально. В семь лет Роман идет в обычную школу. Первого сентября его фотографируют у доски — в пиджаке с длинными рукавами, специально, чтобы не было видно его особенности. Это единственная фотография с того дня. Потому что уже на следующий день администрация переводит мальчика в школу-интернат для детей с нарушениями интеллекта.
«Они просто не понимали, как работать со мной, и выбрали самый простой путь», — вспоминает Роман.
Парадокс ситуации в том, что умственно он развивался по возрасту. Воспитатели детского дома вспоминают его тихим, сосредоточенным — мальчиком, который вместо шумных игр выбирал библиотеку. Он часами листал энциклопедии, будто интуитивно искал там доказательство того, что мир намного шире стен интерната.
Победа над собственным телом
К девяти годам мелкая моторика Романа практически не развита. Он не может самостоятельно справляться с простейшими бытовыми задачами. Судьбоносной становится поездка в научный центр реабилитации имени Альбрехта в Санкт-Петербурге.
Врачи собирают консилиум и выносят вердикт: случай слишком сложный для операции. Вместо скальпеля — упорный труд. В больничной палате, сквозь слезы отчаяния, под руководством требовательного социального педагога мальчик начинает путь к самостоятельности. Он учится надевать носки. Застегивать пуговицы. Держать предметы.
Результаты приходят не сразу, но приходят. Роман осваивает бытовые навыки настолько хорошо, что отказывается от предложенных протезов. Они выполняют чисто косметическую функцию, но мешают пользоваться собственными руками. Зачем прятаться за пластиком, если можешь действовать сам?
Переезд, который перевернул судьбу
Когда в детдом приехала программа «Пока все дома», никто не мог предположить, что камера буквально изменит его жизнь — сначала чужая, потом собственная.
После выпуска сюжета телефон учреждения обрывался: его хотели усыновить. Но все первые попытки срывались. Год тишины казался вечностью.
А потом — Новосибирск. Далёкий город, который он поначалу представлял с медведями на улицах. Но именно там его ждала приёмная семья: мама, папа и три сестры. Любовь, которой ему так не хватало. Жизнь, о которой он мечтал, смотря в окно детдома.
Бабушка обиделась, сказала, что он «предаёт родных». Но Роман сделал выбор, который спас его судьбу.
Когда камера стала продолжением ладони
Учёба шла легко. Потом — колледж, программирование, 3D-моделирование, первые конкурсы, первый проигрыш (в буквальном смысле: 3D-принтер загорелся).
Но всё это было лишь прологом.
На одном из чемпионатов он встретил фотографа Александра Фефелова. Судьбоносная встреча, после которой обычные занятия переместились в тесную комнатку общежития. Там, под настольной лампой и скрип старенького пола, рождался будущий фотограф, работы которого попадут в Vogue.
Фефелов показывал магию света. Роман впитывал каждую мелочь, как будто эти знания были тем, чего он ждал всю жизнь.
Камера сначала упрямилась. Но он победил её — как побеждал всё, что мешало.
И вскоре он выиграл «Абилимпикс» в номинации «Фотография». Безоговорочная победа. Для Романа это отправная точка в профессии. Он понимает, что его возможности ограничены лишь собственной волей.
Его кадры начали говорить громче, чем его история
Когда фотография стала для него языком, Роман начал рассказывать истории других.
Его серия о буллинге в 2023 году потрясла всех, кто видел эти снимки: реальные оскорбления, написанные на коже тех, кто пережил травлю. Честность, от которой было невозможно отвести взгляд.
Параллельно он всё больше уходил в стрит-фото. Новосибирские дворы, мокрый асфальт, кривые линии старых домов — в его кадрах всё это звучало по-новому.
Подход к продвижению у Романа такой же прямой, как ко всему остальному. Он начинает отправлять работы через официальный сайт Vogue. Еженедельно. Без перерывов.
Четыре месяца регулярных попыток — и его снимки наконец принимают. Та же тактика упорства приносит публикации в австрийском журнале Dodged и итальянском Sguardo.
А кульминацией стала съёмка на карьере под Питером: байки, рев моторов, импровизация. Один из мотоциклов перелетел прямо над ним — и этот кадр разошёлся по зарубежной прессе.
Каждый кадр — шаг к свободе
Цены на его фотосессии — средние для Новосибирска, но это уже не важно: очередь на съёмку растёт, особенно после работы для московского бизнесмена.
Он пробует плёнку, ловит те самые чувства, когда кадр ограничен цифрой 36, когда каждая секунда — на вес золота.
Он мечтает о выставке в Нью-Йорке. О съёмке певицы Ёлки, которую слушает с детства. И собирается переехать в Санкт-Петербург — город, который идеально подходит человеку, умеющему ловить отражения и туман.
Образ жизни, а не хобби
У Романа нет рук в привычном понимании. Но есть то, чего нет у многих из нас: редкое сочетание упрямства, самоиронии и умения превращать препятствия в ступени.
И когда он поднимает камеру, мир вокруг будто замирает.
«Страх быть осмеянным иногда возвращается. Но главное — не поддаваться ему, а смело двигаться к цели», — признается он.
Секретное оружие Романа в искусстве — его физическая особенность. Она заставила с детства искать обходные пути и развивать нестандартное видение мира. Сегодня это позволяет создавать кадры, трогающие сердца людей именно потому, что рождены взглядом, отличным от привычного.
Путь Романа Акулова — не линейное восхождение к успеху. Это серия точных кадров, запечатлевших мгновения выбора. Выбор не смиряться, а принять себя. Выбор не ждать помощи, а упорно осваивать сначала базовые движения, потом сложную фототехнику. В его истории уникально не отсутствие рук, а редкое сочетание воли, иронии и целеустремленности, превратившее жизненные ограничения в источник силы.
За его планами стоит спокойная уверенность человека, который доказал себе: рамки существуют лишь для того, чтобы их раздвигать.