Даниил Туленков – екатеринбургский бизнесмен, участник специальной военной операции. В 2022 году он был осужден за мошенничество. Из исправительной колонии он ушел добровольцем на фронт в подразделение Минобороны «Шторм Z». В интервью RuNews24.ru он рассказал об участии в боевых действиях и своей новой книге.
- Расскажите, чем вы занимались до Специальной военной операции? Как оказались на СВО?
- До СВО я на протяжении 14 лет (с 2008 года) руководил группой компаний, занимавшихся ремонтом, поставкой и пуско-наладкой гидравлического оборудования, поставками сельскохозяйственной техники и навесного оборудования к ней. В 2022 году я, как руководитель этой группы компаний, был осужден на семь лет лишения свободы по обвинению в махинациях с денежными средствами своих клиентов. Мне не удалось добиться пересмотра дела ни в апелляции, ни в кассации, и летом 2023 года я подал заявку на участие в СВО. 25 июля я убыл в зону проведения СВО, в подразделение «Шторм Z», и по окончании полугодового контракта был освобожден от дальнейшего отбывания наказания и вернулся домой.
- Какое у вас было отношение к событиям на Украине в 2014 году. Интересовались ли политикой? Как отнеслись к Майдану?
- Очень настороженное. Я крайне скептически воспринял воссоединение Крыма и события «Русской весны», понимая, какие последствия для экономики нашей страны это принесет. Мне было понятно, что мы открываем ящик Пандоры с очень туманными и непредсказуемыми последствиями. Впрочем, в то, что дело дойдет до полноценной войны, я в ту пору верить отказывался.
- Как бы, по вашему мнению, Россия должна была реагировать на внешние вызовы?
- По состоянию на 2013-2014 годы хороших, идеальных решений уже не было. Тут надо оценивать весь вектор украинской политики в комплексе, начиная еще с начала нулевых, если не 90-х годов. Тем не менее, мое мнение, если говорить о нем, то я бы предпочел тактику глухой обороны, накопления сил в отсутствии каких-то иллюзий в отношении стратегического противника, то есть Запада и его намерений в отношении Украины, и воздержался бы от активных, атакующих действий. Но теперь это все уже чисто умозрительные и гипотетические измышления. Жребий брошен и Рубикон перейден.
- Помните ваш первый бой? Какие чувства испытывали? Был ли страх? Как удавалось его побороть?
- Я не знаю, что считать своим первым боем. Мы несколько раз выходили на боевое задание, однако до точки даже не добирались. Нас обнаруживал противник и рассеивал артиллерийским огнем. Можно ли первый такой выход считать первым боем? Не знаю... Если да, то это было под Работино в ночь с 23 на 24 августа, когда нашу группу разбили «кассетками». Если же говорить о полноценном бое с огневым контактом, то это, собственно, и было мое последнее боевое задание. И оно произошло почти через три месяца после моего прибытия на СВО. К тому времени я немного уже пообтесался и был способен владеть собой.
- На каких направлениях вы воевали? Что было самым тяжелым для вас? Изменилось ли мировосприятие после войны?
- Я все время находился на Запорожском направлении. Самое тяжелое – это часы ожидания перед выходом на боевое задание, время с момента его получения и до его исполнения. Мировосприятие мое сильно не изменилось. Война, да и тюрьма, углубляют и расширяют что-то изначальное в человеке, но мне не доводилось встречать людей, которых бы война изменила на 180 градусов.
- На Донбассе российских военных встречали с радостью. Как относилось к вам население в Запорожской области?
- Часть населения региона относится к нашим войскам негативно, рассматривая нас как интервентов. Я бы не стал идеализировать настроения и в Донецкой и Луганской областях, но в Запорожье некоторая часть населения определенно нелояльна. Разумеется, в силу специфики национального характера она, зачастую, не показывает это явно. Более того, она активно идет на сотрудничество там, где это несет материальную выгоду. Но все это с фигой в кармане.
- Расскажите о ваших военных буднях. Какие настроения были у ваших сослуживцев?
- Штурмовая рота Z располагается в оперативном тылу. По мере появления задач из ее личного состава выделяются группы для их исполнения. В остальное время рота находится на пункте временной дислокации (населенный пункт или база в лесополосе), бойцы ведут обычную, очень схожую с гражданской, жизнь. Отдыхают, решают какие-то бытовые вопросы. Настроения были рабочие. Я бы сказал – вахтовые. Выполнить задание, вернуться живыми. Отдохнуть. Выполнить новое задание, вернуться живыми. Окончить контракт и вернуться домой. Это – работа. Тяжелая и опасная, без пафоса и патетики.
- Что главное в работе штурмовика? Расскажите о каком-то конкретном запомнившемся бое.
- Мне не довелось участвовать ни в одном штурме. Нас или рассеивала артиллерия противника, или, например, при выполнении последнего боевого задания наш БТР влетел в противотанковый ров. Мы так же не дошли до позиций противника. Под минометным и стрелковым огнем были вынуждены отойти, потеряв двоих бойцов. В одном из сел, куда мы отступили, я был отсечен от своей группы огнем противника, и остался там, на позициях соседней части, на трое суток. Но там мы находились в обороне, это совсем другая тактика, нежели штурм. Там ВСУ пытались штурмовать наши позиции. Это вот, наверное, и был самый запомнившийся мне эпизод. На СВО я был шесть месяцев, из них три месяца на боевых заданиях, три месяца на штабной работе. А из трех месяцев в боях – трое суток в упомянутом селе. И вот эти трое суток вместили в себя все самое главное.
- У вас недавно вышла книга «Шторм Z. У вас нет других нас». Как проходила работа над ней? Много ли в ней художественного вымысла? Тяжело ли было снова возвращаться мыслями к тем событиям?
- Книга написана в форме заметок в соцсетях в период с конца октября по конец декабря 2023 года. Основная часть в ноябре. С момента описываемых событий прошло чуть больше месяца, все еще было очень ярко и стояло перед глазами. Вымысла в книге нет: это хроники, летопись конкретных бойцов конкретной штурмовой роты Z.
- Как вы демобилизовались? Чем занимаетесь сейчас?
- Я убыл в Ростов 26 января 2024 года, получил там на руки паспорт и справку об освобождении и в ночь на 28 января уехал поездом домой, на Урал. С февраля по конец мая я работал в одном из федеральных СМИ в Москве. Таким образом к двум этапам моей одиссеи (тюрьма и война) прибавился еще и третий – Москва. Теперь уже все это позади, хотелось бы верить, 22 июня я прибыл домой и теперь возвращаюсь, постепенно, к своей привычной жизни.
- Будете ли вы возвращаться к военной тематике в произведениях?
- Опосредованно. Собственно, военная тематика мной закрыта, и я сказал об этом в своем старом Telegram-канале еще в декабре 2023 года. О войне я сказал все, что мог сказать, за исключением пары каких-то штрихов, и добавить мне просто нечего.