Два года назад народный артист России Юрий Куклачёв пережил обширный инфаркт прямо на сцене Театра кошек. Его шансы на выживание оценивались как минимальные — но он не только выжил, но и вернулся к активной творческой, педагогической и общественной деятельности. Спасти его помогла нестандартная хирургическая тактика, собственная система восстановления — основанная на дыхательных практиках, движении и глубокой связи с внутренним состоянием и, как утверждает сам Куклачёв, невероятная интуиция кошек, чутко реагировавших на его состояние. Сегодня, в преддверии своего 77-летия, артист продолжает снимать «киноуроки доброты», работать с детьми и делиться уникальным опытом устойчивости — физической, эмоциональной и духовной.
Апрель 2024-го стал переломным. После первого отделения спектакля Куклачёв потерял сознание — диагноз: острый инфаркт миокарда с выраженным кардиогенным шоком. Сатурация упала до критических 50%, начиналось массивное тромбообразование. Времени на стандартную операцию — стернотомию и АКШ — не было.
Кардиохирург Роман Почивалин принял рискованное решение: провести экстренную чрескожную коронарную интервенцию без общего наркоза, хотя состояние пациента считалось почти безнадёжным. Всего за полтора часа были установлены пять стентов — несмотря на тяжелейшую патологию сосудов. Коллеги позже признавались: по протоколу такой пациент не выжил бы.
Но исход завис не только от технического мастерства. В момент критического падения сатурации Куклачёв, будучи в сознании, включил осознанную дыхательную практику — метод Бутейко. Минимизировав объём вдыхаемого воздуха и акцентируя работу диафрагмы, он сумел предотвратить гипервентиляцию, что дало врачу драгоценное время. Параллельно артист использовал приём самовнушения — погружение в воспоминания раннего детства, наполненные чувством безусловной радости и физической лёгкости. Этот нейропсихологический приём, как позже отметили медики, совпал с моментом стабилизации показателей.
Через месяц в больнице врачи были удивлены: рубец на сердце был минимален, как после микроинфаркта. Куклачёв приписывает это своему подходу к реабилитации — постепенной, но упорной ходьбе, отказу от медикаментозных нагрузок и вниманию к внутренним сигналам организма.
Одна из самых трогательных и, по мнению артиста, научно значимых деталей — поведение кошек в момент его госпитализации. Несмотря на отработанные годами сценические навыки, ни одно из животных Театра кошек не вышло на сцену после того, как Куклачёва увезли. Некоторые отказались от еды на несколько дней.
Спустя месяц, когда он вернулся в театр, кошки мгновенно отреагировали: прервали приём пищи, бросились к нему и стали активно обнимать, прижимаясь к груди. Такое поведение повторялось и позже — животные инстинктивно ложились на область сердца, особенно в периоды усталости или дискомфорта.
Куклачёв убеждён: кошки обладают тонкой энергетической восприимчивостью — способностью улавливать изменения в эмоциональном и физиологическом состоянии человека задолго до внешних проявлений. Он вспоминает историю с первой кошкой-партнёршей Стрелкой, которая в 1970-х годах, когда у него были хронические проблемы с горлом, ложилась именно на шею — безо всяких команд.
Сегодня, несмотря на ограничения после инфаркта, он продолжает работать с кошками, адаптируя технику выступлений: минимизация подъёма, использование ассистентов, кратковременный контакт. Важнее, по его мнению, не физическая составляющая трюка, а подготовка животного к сложной сенсорной среде — яркому свету, шуму, вибрации зала. Именно в этом, а не в дрессировке как таковой, заключается сложность создания «кошачьего артиста».
Реабилитация Куклачёва строится на трёх китах: умеренная, но ежедневная физическая активность; фитотерапия под контролем доверенного специалиста; и, что особенно важно, отказ от панического следования «стандартам» без учёта индивидуальных особенностей.
Он начинает день с двухчасовой зарядки, включающей элементы растяжки, дыхательных упражнений и лёгкой функциональной нагрузки. Ходьба в лесу — до 3 км в день — остаётся основой кардиореабилитации. После перенесённой в 65 лет операции по поводу онкологии (резекция 35 см кишечника) он вернулся на сцену через 20 дней — не из героизма, а из понимания: для детей важно видеть «Дядю Юру» живым, сильным, надёжным.
В питании он придерживается принципов умеренности и естественности. Уровень сахара в крови, подскочивший до 30 ммоль/л два десятилетия назад, стабилизирован за счёт индивидуальных фитосборов и с тех пор держится в пределах 3–4 без лекарств. При повышении мочевины — отвар сельдерея, при падении гемоглобина — натуральные продукты, включая, по его убеждению, качественную кровяную колбасу белорусского производства. Чай заменён матэ — считает, что это положительно влияет на работу почек.
Главный принцип: не бороться с телом, а слушать его и отвечать соответствующим образом.
Параллельно со сценической карьерой Куклачёв более 15 лет занимался просветительской и социальной работой. Его программа «Школа доброты» прошла апробацию в десятках детских исправительных учреждений, став частью реабилитационного процесса. В рамках проекта «Амнистия души» участники творческих конкурсов — рисунок, стихотворение, спектакль — могли рассчитывать на УДО при условии искреннего раскаяния и личностного роста.
Программа получила поддержку на государственном уровне, в том числе со стороны Валентины Матвиенко и Иосифа Кобзона. Позднее она легла в основу цикла из 36 «киноуроков» — для детей, подростков и родителей. Темы — прощение, ответственность, смысл семьи, ценность ребёнка. Особое внимание уделяется кризису рождения: многие современные молодые люди, по наблюдениям артиста, даже не рассматривают возможность материнства и отцовства как жизненную перспективу.
Сегодня Куклачёв разрабатывает новую инициативу — интеграцию актёрских техник в педагогическую практику. Он считает, что педагогическое выгорание можно предотвратить через развитие эмпатии, эмоциональной выразительности и самонаблюдения — инструментов, отработанных в театральной школе. По его мнению, учитель и артист — близкие профессии: оба работают с вниманием, энергией зала и искренностью контакта.
Будущее Куклачёв не предсказывает, но надеется. Надеется, что общество обратит внимание на ценность простых, но глубоких человеческих практик: умения слушать, прощать, заботиться, воспитывать. Он не делает политических заявлений, но не скрывает: в его зале сидят дети из семей, затронутых войной. Он знает, что значит пережить утрату близкого на передовой и сталкивался с бюрократическими барьерами при защите прав таких семей.
Его позиция проста: любая война завершается миром, и подготовка к этому миру должна начинаться уже сейчас, в каждом доме, в каждой школе, в каждом сердце. И если в 2026 году «уроки доброты» станут частью повседневной жизни — это будет главным достижением.
А пока он идёт по лестнице своего дома в Троице-Лыково, делает упражнения, готовит чай из трав и ждёт маленьких зрителей. Потому что его профессия — не развлекать. Его профессия — напоминать: радость возможна. Даже после инфаркта. Даже в хмуром лесу. Даже в 77 лет.