В сериалах он носил погоны, изображая защитников правопорядка, но в реальной жизни сценарий оказался страшнее любого криминального триллера. Зрители помнят его по эпизодам в «Литейном» и «Шефе», однако главную роль своей жизни Константин Кордо-Сысоев сыграл не перед камерой, а на дачном участке под Петербургом. И эта роль — хладнокровный убийца. Новость о том, что человек, забивший жену гвоздодером, вышел на свободу по УДО, вызвала шок даже у бывалых оперативников. Спустя семь лет тюрьмы актер вернулся в общество, оставив за спиной растерзанное тело супруги и вопросы, на которые закон ответил досрочным освобождением.
Трагедия, разыгравшаяся в апреле 2016 года, напоминает кадры из фильма ужасов, вот только кровь там была настоящая. Тело Натальи Кормилиной, стюардессы «Аэрофлота» и единственной кормилицы в семье, нашли возле бани на их участке в Ломоносовском районе. Эксперты-криминалисты, прибывшие на место, ужаснулись от степени жестокости: на теле женщины насчитали 69 ран. Орудием расправы стал обычный строительный гвоздодер, утыканный гвоздями.
Убийца не просто хотел лишить жертву жизни — он уничтожал её с животной яростью. Черепно-мозговые травмы, переломы конечностей, множественные ушибы. Наталья, которая была на десять лет моложе мужа и мечтала о детях, умерла в муках. В тот момент, когда гвоздодер опускался на нее в шестьдесят девятый раз, карьера «звезды эпизодов» была окончена навсегда.
Константин и Наталья
Самое циничное в этой истории — поведение Кордо-Сысоева сразу после убийства. Он не пустился в бега, не явился с повинной. Напротив, он включил всё свое актерское мастерство. Мужчина уверял следствие, что оставил жену на даче, а сам уехал в город, и по возвращении якобы обнаружил уже остывшее тело. Алиби рухнуло под тяжестью биллинга телефонов и камер наблюдения, но до этого момента он успел сыграть роль убитого горем вдовца.
Подруги Натальи с содроганием вспоминают день похорон. Убийца стоял у гроба, принимал соболезнования и даже плакал. Те, кто знал правду или догадывался о ней, чувствовали, как стынет кровь. «Нас трясло, там не было слез, там был ужас», — позже признаются близкие. Цинизм ситуации зашкаливал: человек, превративший лицо любимой женщины в месиво, спокойно бросал горсть земли на её крышку гроба.
Что толкает мужчину на такую жестокость? Ответ банален и отвратителен — деньги и уязвленное эго. Наталья работала стюардессой, сутками пропадала в рейсах, обеспечивая семью. Константин же, по словам окружения, пребывал в творческом поиске, который затянулся на годы. Он не снимался, не приносил денег, но исправно жил за счет супруги.
Финансовая пропасть между ними росла. Наталья хотела ребенка, стабильности, а получала мужа-иждивенца с тремя предыдущими браками за плечами и алиментами, которые он не платил. Зависть к успешной жене и страх потерять кормушку, вероятно, стали тем фитилем, который привел к взрыву. Вместо благодарности за крышу над головой она получила удар гвоздодером в спину. В прямом и переносном смысле.
В 2018 году суд приговорил актера к 11 годам колонии строгого режима. Казалось, справедливость восторжествовала, пусть и с опозданием. Он категорически отрицал вину, даже когда улики кричали об обратном. И вот, спустя семь лет, система дала сбой — или сработала так, как написано в кодексах. Кордо-Сысоев вышел по УДО.
Формально закон соблюден: две трети срока позади, поведение примерное. Но для близких Натальи это звучит как насмешка. Убийца, не признавший вины и не раскаявшийся публично, теперь гуляет по тем же улицам, что и свидетели его зверств. Он находится под подпиской о невыезде, но он свободен. В отличие от Натальи, которая уже никогда не вернется из своего последнего рейса.
Новость об освобождении вызвала бурю негодования. Друзья погибшей открыто говорят о страхе и непонимании механизмов правосудия. Как можно выпустить человека, совершившего столь жестокое преступление, раньше срока?
«Мне кажется, что по таким преступлениям УДО не должно быть в принципе. Для меня это дико. Человек, который позволил себе такие вещи — это за гранью», — заявил друг семьи в интервью проекту Елены Погребижской.
Этот случай вновь поднимает болезненный вопрос о гуманности системы наказаний. Гуманности к кому? К палачу, который вел себя примерно в камере, или к жертве, чья жизнь была оценена в семь лет тюремного режима?
Как вы считаете, имеет ли право на досрочное освобождение тот, кто отнял чужую жизнь с особой жестокостью?