Предложение общественного деятеля Вадима Попова лишить социальных пенсий граждан, «ни дня не работавших», вызвало широкую дискуссию о справедливости пенсионной системы, роли государства в социальной защите и границах ответственности личности перед обществом. В условиях растущих демографических и финансовых вызовов обсуждение пенсионной реформы становится не просто экономическим, но и этическим вопросом: кому и на каких основаниях государство обязано обеспечивать достойную старость?
Высказывание Вадима Попова — резкое, провокационное, но отнюдь не новое по сути. Оно отражает давнюю, хотя и не всегда публичную, дискуссию о том, кто «имеет право» на пенсию, если не вносил прямого вклада в пенсионную систему. В России социальная пенсия (не страховая) назначается по достижении возраста 65/70 лет (женщины/мужчины) при отсутствии необходимого страхового стажа — в том числе неработавшим, тем, кто не имел возможности официально трудоустроиться, или тем, кто просто прожил вне формальной экономики.
Попов предлагает упразднить эту гарантию, ссылаясь на отсутствие «вклада в государство». Однако здесь возникает ряд вопросов:
- Что считать «вкладом»? Только уплаченные страховые взносы или вклад в воспитание детей, уход за больными, ведение домашнего хозяйства, участие в неформальной экономике?
- Как определить, что человек ни дня не работал? Многие трудились неофициально, временно, в тяжёлых условиях, но записей в трудовой книжке у них нет.
- Насколько этично сокращать социальные гарантии в условиях экономической нестабильности и ограниченных возможностей трудоустройства, особенно для женщин старшего возраста, людей с ограниченными возможностями здоровья, которые не признаны инвалидами, но не могут работать?
Конституция РФ (ст. 39) гарантирует всем гражданам право на социальное обеспечение по возрасту, в случае болезни, инвалидности, потери кормильца и в иных установленных законом случаях.
Статистика Пенсионного фонда показывает: на конец 2024 года около 1,2 млн человек получают социальные пенсии по старости, то есть без необходимого стажа и баллов. Многие из них:
- женщины старше 65 лет, посвятившие жизнь воспитанию детей (в среднем 3–5 и более), особенно в 1980–1990‑х, когда возможности совмещать карьеру и многодетность были крайне ограничены;
- люди, проживающие в сельской местности, где официальное трудоустройство часто отсутствовало, а выживание обеспечивалось личным подсобным хозяйством;
- представители старшего поколения, уехавшие из регионов СНГ после распада СССР, но не имеющие распознаваемого стажа;
- те, кто много лет работал неофициально — в быту, на рынке, в частных хозяйствах;
- лица с психическими или хроническими заболеваниями, не достигшие статуса инвалидности, но неспособные к устойчивому трудоустройству.
Для многих из них фраза «ни дня не работал» — глубокое заблуждение. Они работали просто не в рамках правовой системы, которую сегодня можно «подтвердить». А значит, лишение социальной пенсии превратит их в бедняков, полностью зависимых от благотворительности или семьи, которая зачастую тоже едва сводит концы с концами.
Важно, что Попов не предлагает просто вычеркнуть неработавших из системы. Его инициатива включает комплекс мер:
Здесь заложен потенциал конструктивной реформы, если она будет сопровождаться реальными мерами поддержки, а не сводиться к отмене прав под лозунгом «сам виноват».
На фоне дискуссии о «тунеядцах» Госдума почти единогласно (394 голоса «за») приняла закон, включающий службу в добровольческих формированиях (ДНР/ЛНР, Запорожье и т.д.) в стаж для пенсии за выслугу лет сотрудникам силовых структур. С 1 января 2026 года сотрудники МВД, Росгвардии, ФСИН и ФССП смогут зачесть эту службу в 20‑летнюю выслугу при условии соответствующего подтверждения. Закон имеет обратную силу для тех, кто уже уволился.
Это решение логичное продолжение государственной политики признания «особого» вклада в национальную безопасность. Но оно также обнажает неравенство подходов: служба в зоне СВО автоматически наделяется высоким социальным статусом и материальными гарантиями, а десятилетия ухода за тяжелобольным родителем или воспитания пятерых детей — нет.
Государство не может и не должно нести бремя обеспечения всех без исключения, но оно обязано обеспечить справедливые условия для всех, кто живёт по его законам, в том числе для тех, чей вклад не измеряется рублями страховых взносов. Отмена социальной пенсии «по умолчанию» — опасный путь к социальной поляризации.
Реформа, направленная на вовлечение, обучение, поддержку и признание разнообразных форм вклада, единственно устойчивый путь вперёд. Как писал ещё Аристотель:
«Справедливость — это не равенство, а равенство в неравном».
Вопрос не в том, платить ли неработавшим пенсию. Вопрос в том как сделать так, чтобы каждый, кто может и хочет работать, имел на это реальную возможность и чтобы те, кто не может, не оказались за бортом.