Жизнь в закрытой стране налагает свои отпечатки на её культуру, поведение её граждан. Двоемыслие было нормой для советского человека в послесталинскую эпоху, когда с одной стороны, границы дозволенного расширились, а с другой был «облико морале» и все прочие «вериги» строителей социализма...
Это касалось и такой сферы как популярная музыка для масс. Советские ВИА выполняли в масс-культе коммунистической державы специфическую функцию: они «импортозамещали» западный рок, который не приветствовался.
Негласный «социальный контракт», особенно брежневских времён, подразумевал подобное лицемерие: с одной стороны, мы не мешаем вам в частном порядке слушать то, что вы хотите, с другой – вы честно исполняете то, что от вас потребуется. Потому и много было слащавых песенок под электрогитары, вроде «Мы найдём слова такие нежные» из кинофильма «Ар-хи-ме-ды!»
Другая сторона монеты вскрывала совсем иные «моменты» жизни этих приятных парней с прилизанными и модными причёсками. Многие пытались подражать забугорным идеалам. Причём не только в музыке, но и в образе жизни...
Те, кто считает, что наши музыканты были счастливы играть советские «идейно и эстетически выдержанные» произведения наперекор Западу, заблуждается. Многие участники ВИА мечтали исполнять то, что именовалось «фирмой». Это песни роллингов и битлов, которые были предметом культа; Deep Purple и Uriah Heep, да и других исполнителей из Британии и США 1960-х—1970-х.
ВИА «Аракс», чью музыку можно слышать во многих советских фильмах и спектаклях, повезло: они были приписаны не к филармонии, как большинство советских ансамблей, а к театру. Следовательно, были послабления.
«Мы заканчивали концерты, используя пиротехнику образца 1980 года. А в конце программы играли «Burn» Deep Purple. Да так, что у людей просто крышу сносило! Об этом помнят до сих пор», - рассказывал потом Сергей Беликов, певец и бас-гитарист «Аракса».
В отличие от «Аракса», увлекавшегося хард-роком, в ВИА «Весёлые ребята» сидели на более сложном арт- и прогрессив-роке.
«Мы обалдевали от King Crimson, таких их альбомов, как «Lizard» и «Larks' tongues in Aspic», - поведал как-то барабанщик «Весёлых ребят» Владимир Полонский.
Вокалист «Ребят» Анатолий Алёшин в своей манере пытался подражать Дэвиду Байрону из британской Uriah Heep. А как-то даже и аранжировку песни сделали под эту группу. При этом лирика композиции была сугубо «почвенная»:
«У нас была антивоенная песня «Письмо», про то как девочка из блокадного Ленинграда пишет письмо о том, как у неё умерла мама, а на следующий день – бабушка. Когда мы исполняли её на концертах, то Юрий Слободкин делал аранжировку в духе Uriah Heep. Он не копировал, просто ухватил стилистику», - рассказал Полонский.
Успех в творческом деле, особенно музыкальном или киношном, налагает свои «оковы», которым нужно соответствовать. Чтобы тебя не забыли, нужно крутиться в конвейере. Недели, а то и месяцы в гастролях по огромному СССР выматывали. Многие обращались к «зелёному змию» именно по этой причине. А не из-за «веселой» работы.
Михаилу Шуфутинскому, руководившему ВИА «Лейся, песня» во второй половине семидесятых, пришлось даже ввести штрафы за алкогольные проступки. За один запах спиртного участник ансамбля мог заплатить до 300 рублей. Это при том, что средняя зарплата специалиста в СССР – 120 рублей...
«Случалось, и выпивши на сцену выходили, правда пели одинаково хорошо в любой кондиции. Миша ввёл жёсткую систему штрафов, причём мы наказания с ним сами придумывали», - вспоминал потом солист Владислав Андрианов.
Не все удерживались от алкогольных эксцессов. «Весёлые ребята» в 1973 году были на гастролях в Кировской области. После очередной дозы они решили заглянуть в Кировскую филармонию. Там как раз случился праздничный вечер одного из городских предприятий.
Покуролесили «ребята» так, что удостоились разгрома в журнале «Советская эстрада и цирк»:
«Некоторых из них пришлось на руках выносить из филармонии и грузить в такси».
На следующий год, в Полтаве участники коллектива решили поздравить трубача Александра Чиненкова с 23-летием. Естественно, празднование затянулось. На следующий день не досчитались бас-гитариста Евгения Казанцева и барабанщика Владимира Полонского. Их попросту не удалось добудиться. Улетели без них.
Певцу и композитору Сергею Беликову из-за неприятия алкоголя даже пришлось уйти из «Аракса».
«Был период, когда «загусарил» барабанщик Анатолий Абрамов. Приходил пьяным на концерты и спектакли. Когда в ансамбле появился Алёшин, то выпивка стала обыденностью. «Портвешок» стал очень популярен», - рассказал музыкант.
Что ж, пьянство в СССР было проблемой общей и бичевалось. А вот «необщей» была у музыкантов возможность зарабатывать куда больше, чем обычные граждане. Ставка за концерт была в районе пяти рублей.
За концерт из двух отделений, а также за пение ставка увеличивалась. Был соблазн – играть больше, чтобы и получать больше. Так и получали музыканты в месяц по 300-400 рублей, что было в 1,5-3 раза выше средней зарплаты в стране.
Свою роль также играли популярность исполнителей и их «возможности» по заполнению концертных площадок. Как рассказывал один из певцов «Песняров» Леонид Борткевич, за гастроли каждый из них мог в итоге получить до пяти тысяч рублей. Астрономические суммы по советским меркам!
Логично, что иногда при таких заработках и общем «финансовом потоке» бывали желания обойти закон.
В 1982 году против директора «Аракса» Валерия Андреева даже было возбуждено уголовное дело. Оно касалось хищения более 1500 тыс. рублей государства. В итоге государство постановило распустить легендарную группу, успевшую сняться в «Афоне» Данелии.
Кстати, в частично похожую историю в конце 1960-х годов попал и куда более маститый и легендарный «баритон СССР» Муслим Магомаев. Чтобы финансово помочь Ростовской филармонии, испытывавшей нехватку средств, он согласился на предложение её директора.
Магомаев выступил на переполненном стадионе в Ростове-на-Дону, где собрались 45 тыс. человек. Он получил 606 рублей гонорара, а остальные деньги пошли в кассу филармонии. Ему повезло, что ОБХСС не смогло обосновать его вину в уголовном деле по данному поводу.
Естественно, что у советских ВИА были и «грешки» поменьше. Тем, кому удавалось выехать за рубеж, был соблазн привести зарубежные товары и не только для личного пользования. Впрочем, по нынешним временам или в сравнении с девяностыми всё это выглядит весьма невинно, хотя за «контрабанду» можно было и срок тогда получить.