Статьи14.12.2025 - 19:01

«Служба спасения? Я утопила ребёнка». Исповедь матери, которая пять лет лечилась от бесплодия.

Пять лет — это срок, за который можно почти смириться с мыслью, что чудо не случится. Она не смирилась. Она шла через боль, развод и новые отношения, чтобы наконец родить сына. А потом… сама набрала номер полиции. Почему долгожданное материнство завершилось ледяным, методичным рассказом следователю?

Фото: Коллаж RuNews24.ru

История Анастасии Скворцовой, онлайн-коуча и блогера из Санкт-Петербурга, началась, как у многих, — с радости первой дочери и последующей тишины. Месяцы, а затем и годы походов по врачам медленно вытравливали надежду стать молодыми родителями, превращая её в горькую рутину. Муж не выдержал этого напряжения — брак рассыпался. И что остаётся женщине, когда семья рушится, а собственное тело, кажется, становится предателем? Она, как за последнюю соломинку, ухватилась за ЭКО. И — о чудо! — все получилось. Новые отношения, две полоски на тесте, восторженные посты для подписчиков… Казалось, жизнь не просто налаживается — она начинает играть яркими красками.

Но судьба, которая так щедро подарила девушке этого ребёнка, в тот же миг выбила из-под ног все опоры. Отец будущего малыша, узнав о беременности, просто ушёл. Сбежал от ответственности, оставив Анастасию один на один с растущим животом и накатывающей, словно холодная волна, паникой. Всё, ради чего она боролась, в один миг превратилось в источник невыносимого страха. Не страха перед родами — женщине, прошедшей все круги ЭКО, это было бы смешно. А страха перед будущим, которое внезапно стало похоже на огромную, бездонную чёрную дыру.

Звонок, о котором узнала вся страна

Двадцать шестое ноября. Четырнадцатый день жизни её сына Александра. Что происходило у убийцы в голове в тот вечер, мы можем только гадать, строить догадки, опираясь на сухие строчки протокола. Следствие констатирует: Анастасия наполнила таз водой, поместила туда новорождённого и держала, пока не наступила тишина.

«Поместила своего новорожденного сына в таз, наполненный водой, и удерживала, перекрыв доступ к кислороду. В результате действий фигурантки мальчик скончался», — это безличный, страшный язык официального сообщения, за которым стоит одна-единственная, оборвавшаяся жизнь.

А потом — звонок. Молодая, теперь уже бывшая мать набрала в службу спасения сама и ровным, чётким голосом рассказала дежурному о том, что только что утопила своего собственного ребенка. Как можно набрать «102» и будничным тоном сообщить о таком? Ответ, который Анастасия дала следователям, прост и от того ещё чудовищнее: послеродовая депрессия, полное отсутствие помощи, финансовые дыры, всепоглощающий страх. Страх оказался сильнее материнского инстинкта. Сильнее пяти лет борьбы. Вдумайтесь в этот парадокс: пять лет мечтать о ребёнке — и всего две недели, чтобы принять решение его уничтожить.

 

Раздвоение: улыбка в камеру, истерика в подушку

А вот здесь — самый жуткий, сюрреалистичный поворот. Пока в реальной жизни наставника и блогера всё неотвратимо катилось под откос, в соцсетях царила безупречная идиллия! Анастасия вела блог о саморазвитии, писала о «родовой очистке» и всеобъемлющем гуманизме. Её цитата «Дети не виноваты ни в чем…» сейчас застревает в горле комом невыразимой горечи.

Но за этим глянцевым, тщательно отфильтрованным фасадом, как рассказывают знакомые, кипела совсем другая жизнь. Там были скандалы с родными, денежные тупики, ощущение полного, давящего одиночества.

«Насте было слишком тяжело. Её будто сломали», — говорит подруга.

Получается, всё её виртуальное пространство стало гигантской, кричащей ширмой. За ней не просто грустили — за ней шло тихое, методичное самоуничтожение. И ни один из тысяч подписчиков этого не увидел. Или, что страшнее, не захотел увидеть?

Приговор

Сейчас Анастасия Скворцова находится под арестом до 7 февраля — суд согласился со следствием, что она может скрыться или совершить суицид . Ей предстоит психолого-психиатрическая экспертиза и суд по делу об убийстве малолетнего (п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ) .

А для всех, кто наблюдает со стороны, эта история остаётся собранием жёстких, неудобных вопросов без простых ответов. Один из них звучит так: где, по-вашему, в подобных ситуациях должна проходить та самая грань — между личной трагедией, в которую не вмешиваются, и точкой, где общество обязано было остановить катастрофу?

Реклама