Вероятно, все мы с вами можем наблюдать большой поворот или даже разворот в российской миграционной политике. Теракт 22 марта в «Крокусе» на многое изменил взгляд у россиян, но самое главное – у российского руководства.
О чём это мы? Когда в 2008 году принималось решение об отмене виз со странами Средней Азии, одним их аргументов был культурный: мы, (русские, киргизы, узбеки и прочие), хоть и принадлежим к разным народам, но все взросли на ниве советской интернациональной культуры.
Этот аргумент не учитывал ряда вещей. Например, советский интернационализм гораздо больше прижился у самих этнических русских (даже по некоторым украинцам виден иной результат), чем у коренных жителей нацреспублик СССР.
Другой фактор: за годы после распада Союза уже к тому моменту подрастали поколения жителей Таджикистана, Узбекистана и других стран региона, не знавших о колоссальных вложениях РСФСР в инфраструктуру, промышленность и социальную сферу довольно-таки отсталых республик центра Евразии.
Социальные достижения СССР для них – пустой звук, а вот «постколониальный дискурс» о долге России-матушки перед ними они все усвоили неплохо. Благо на нём немало нажили себе политического капитала местные горе-элиты.
Да и росли эти поколения на фоне гонений на русских в «своих» республиках и непрекращающегося отъезда «колонизаторов» из стран Средней Азии. Если в Киргизии, Туркменистане, Узбекистане и Таджикистане этот процесс за 30 лет содержательно завершился, то, например, в Казахстане он ещё медленно, но продолжается.
Так что «байки» о друзьях-«интернационалистах» можно давно сдавать в утиль. Ведь описанные выше ситуации уважения к русским не прибавляли.
Ну а то, что после открытия границ в конце нулевых и «раздачи» паспортов в 2010-х ситуация с инокультурными мигрантами стала почти неуправляемой в России, не говорил только ленивый.
Не раз о необходимости программ «интеграции» детей из другой цивилизационной среды говорил, например, Владимир Путин.
«Нужно, чтобы все мигранты, без всяких сомнений, уважали наши законы и традиции народов Российской Федерации», - это из недавней, декабрьской прямой линии главы государства.
Но думается, и сам президент понимал в этот момент: говорить правильные слова несколько проще, чем реализовать всё это на практике. Хорошо, когда в классе из 30 детей пять условных «Али» и «Фатим».
А если их из 30 – 20? Тогда уже по законам социальных систем они сами будут интегрировать в себя всех тех, кто к ним не относится. Либо – отторгать. И эта модель годится и для «больших систем», вроде целой 146-миллионной страны.
Ведь после завоза миллионов мигрантов из Индии и Пакистана в Англию единой англо-индо-пакистанской нации не сложилось. Появились лишь несколько этнических общин в одном госудастве. Интеграция?
Но у нас переломный момент всё-таки случился. Да, отношения со странами Средней Азии следует поддерживать в добром тонусе и далее. С этим никто не спорит.
Но даже там подчас удивляются тому, как Россия запускает всех без разбору. Об этом рассказал на Санкт-Петербургском юридическом форуме руководитель Следственного комитета России Александр Бастрыкин.
По словам Бастрыкина наши следователи ездили не так давно в Узбекистан. А тамошние коллеги в частных разговорах удивлялись: как это Россия принимает всю безработную молодежь из их страны без серьёзных проверок?
Безопасность страны – один из ключевых и базовых показателей вообще всей управленческой матрицы государства. Однако гостеприимство России именно здесь в первую очередь вредит. Попросту говоря, растёт преступность.
«Миграционная преступность молодеет. Это ребята 14-15 лет, совершают групповые нападения на россиян, очень часто ничем не спровоцированные», - рассказал Бастрыкин о банде узбеков в Москве, которая совершала нападения на русских по национальному признаку.
Следует понимать, что у массовой миграции в РФ есть и свои лоббисты, весьма и весьма влиятельные. Прежде всего это крупный девелоперский бизнес и застройщики как его главное звено.
Их базовый аргумент тоже давно известен. Если не будет в нашей экономике труда мигрантов из Средней Азии, то национальное хозяйство «ляжет», и никакого экономического роста не будет.
Однако тут есть куча своих «но», о которых лукавые лоббисты и их покровители вроде зампреда правительства Хуснуллина и министра Файзуллина недоговаривают.
Завоз целых бригад мигрантов, скажем, на крупный строительный объект (а именно так это практикуется уже более десятилетия) оптом стоит куда дороже в итоге, чем наём русских или других местных рабочих малыми группами или поодиночке.
На этом «рекрутерском бизнесе» неплохо зарабатывают те, кто держат «общаки» в диаспорах. А часто и местные власти в разных регионах, как посредники между диаспорами и застройщиками.
Бригады следует скомплектовать, найти им жильё, транспорт (их даже возят часто на объект на спецавтобусах). Всё это стоит денег.
В то время как рядовые русские люди добираются на те же объекты на своём транспорте или на общественном. Вот и элементарная экономическая задачка: что дешевле обойдется бизнесмену, отвезти работника самому на место приложения усилий или всё же когда он едет за свой счёт?
Относительная дешевизна мигранта работает ныне только «в розницу», когда рядовому жителю нужен человек подновить крышу на даче или поклеить обои в квартире. Тогда – да, дёшевле. Но ненамного.
Так что Бастрыкин был абсолютно прав, когда сказал:
«Никак экономически завоз мигрантов не обусловлен».
Все экономические резоны массового завоза трудовых мигрантов исчерпались к концу 2010-х годов. Сейчас есть только два: массово и враз заменить их некем, плюс работают геополитические соображения о необходимости связей с важным регионом.
А Владимир Путин в ходе одного из недавних выступлений заметил, что нынешний дефицит рабочей силы уже не заместить ничем. Он прав: даже трудоизбыточные страны Средней Азии и Закавказья в ближайшие годы исчерпают потенциал экспорта «ценных специалистов».
Как замещать? Очень просто: вместо 20 таджиков с лопатами – один экскаватор. Вместо пяти узбеков на кассах – десять автоматических аппаратов. Недорогая и часто неподзаконная трудовая сила часто является тормозом на пути инноваций.
Ну а как показывает административная практика, запреты на труд мигрантов из Средней Азии, мало влияют на местные рынки труда. Ряд регионов России регулярно вводят на сезоны или более короткие промежутки времени запреты для работы таких «сотрудников» в разных сферах. Часто это общепит, общественный транспорт, такси, сфера безопасности.
И изъятие гастрабайтеров из экономик городов или целых регионов почти никак не сказывается на ней: ни инфляции, ни дефицита предложения на рынке труда.
«Экономика даже не чихнула», - заметил по этому поводу как-то один из министров Калужской области.
В общем и целом, как обоснованно заметил Александр Бастрыкин, частью российской программы импортозамещения должно стать мигрантозамещение.
Нашествие мигрантов, помимо, экономического и криминального урона несёт риск размыва культуры. Об этом напомнил не кто-нибудь, а Патриарх Московский и всея Руси Кирилл. Подытоживая: миграционная политика в России должна наконец получить действительно здоровый, а не «доброхотский» импульс.
И связи с республиками Средней Азии никуда не денутся. За последние 30 с гаком лет после распада СССР не один и не два миллиона мигрантов и беженцев оттуда получили паспорта России. У этих людей осталась родня в странах исхода, так что «среднеазиатский фактор» из геостратегии РФ не исчезнет.