Они не вышли на митинг и не написали гневных постов. Они просто написали ей в Telegram — тихо, отчаянно, по-детски прямо. Глава «Лиги безопасного интернета» Екатерина Мизулина стала невольной исповедницей для тысяч российских школьников, у которых в одно мгновение отняли не просто игру, а целую вселенную. И их реакция оказалась настолько острой и личной, что заставила заговорить о цене цифровых решений в реальном, невиртуальном мире.
Представьте, что у вашего ребёнка без объяснения причин забрали самый дорогой подарок, лучший спортивный результат или дневник с секретами. Примерно так дети восприняли блокировку Roblox. Екатерина Мизулина в своём Telegram-канале описала шквал детских сообщений, обрушившийся на неё после решения Роскомнадзора.
«Каждый второй ребёнок» в этих письмах, по её словам, заявляет о желании покинуть Россию. И это — самое тревожное. Пишут не абстрактные «пользователи», а школьники 8-16 лет, которые, как подчёркивает Мизулина, «всегда и везде ходят с флагами России. Искренне и от всей души».
«С какими мыслями и чувствами они будут жить дальше?» — задаётся вопросом глава «Лиги безопасного интернета».
Перед нами уникальная ситуация, где административные меры столкнулись не с равнодушием, а с искренней детской болью. Для поколения, выросшего со смартфоном в руках, цифровая среда — такая же естественная часть жизни, как двор или школа. И её внезапное изъятие они воспринимают как личную трагедию и несправедливость.
Для непосвящённых родителей Roblox — просто яркая игра из кубиков. В реальности это глобальная платформа-конструктор, где дети не только играют в тысячи созданных пользователями миров, но и учатся программированию, 3D-моделированию, социальному взаимодействию и даже предпринимательству. Здесь заключают виртуальные сделки, создают собственные игры и строят социальные связи, которые часто перерастают в реальную дружбу.
Блокировка 3 декабря 2025 года, по версии Роскомнадзора, была вызвана «множеством запрещённых материалов», включая экстремистский контент, пропаганду насилия и ЛГБТ*-тематику. С точки зрения закона — мера вынужденная и объяснимая. С точки зрения ребёнка, для которого его любимый сервер в Roblox был безопасным уголком для общения с друзьями, — это катастрофа, сравнимая с внезапным закрытием всего двора из-за хулиганов в соседнем подъезде.
Самое циничное в этой истории — то, что боль детей мгновенно монетизировали мошенники. По данным СМИ, обычные VPN и прокси для обхода блокировки Roblox работают с перебоями, а сервера платформы заметно опустели. На этом отчаянии и вырос чёрный рынок. Аферисты в соцсетях и мессенджерах начали предлагать детям «гарантированный», «пожизненный» доступ к игре за символическую плату — 300-500 рублей. Доверчивые школьники, не думая о последствиях, вводят данные родительских карт, чтобы вернуть себе потерянный мир.
Один из вопиющих случаев произошёл недавно: девочка, купив «ключ» за 500 рублей, позже обнаружила, что с карты её родителей списали уже 82 тысячи. Это не просто обман — это удар по семейному бюджету, нанесённый через открытую детскую рану. И таких случаев становится всё больше.
Екатерина Мизулина, изначально поддерживающая идею «цифровой гигиены», сейчас оказалась в роли посредника между отчаявшимися детьми и государственной машиной. Она собирает жалобы пользователей, чтобы направить их в Роскомнадзор для возможного пересмотра ограничений. Этот шаг показывает, что ситуация вышла за рамки технической блокировки. Речь теперь идёт о поиске баланса: как оградить детей от реальных угроз в сети, не нанося им при этом психологических травм и не отталкивая их от тех ценностей, которые мы хотим привить.
История с Roblox стала болезненным уроком для всех. Она показала, что для современного ребёнка цифровая реальность — не развлечение, а жизненная среда. И любые решения, касающиеся этой среды, должны учитывать не только букву закона, но и хрупкий мир детских чувств.
Как вы считаете, где должна проходить та самая грань: в какой момент защита детей в сети превращается в ограничение, которое может дать обратный эффект и вызвать лишь обиду и непонимание?
* — экстремистское движение, запрещенное в России