Талгат Кумаров привёл свою трёхлетнюю дочь Зере на приём к стоматологу. Это должна была быть рутинная, хотя и объёмная процедура — лечение кариеса под медикаментозным сном. Но четыре часа спустя, врач «скорой» зафиксировал смерть ребёнка. Причиной стала гипоксия головного мозга, вызванная нарушениями при анестезии и игнорированием тревожных медицинских сигналов. Семья всё ещё ищет ответ на главный вопрос: как такая трагедия могла произойти в клинике с безупречной репутацией?
Для семьи Кумаровых стоматологическая клиника в Астане ассоциировалась с безопасностью и профессионализмом. Ранее здесь уже успешно лечили старшую дочь Талгата без осложнений, с внимательным отношением. Поэтому, когда у Зере обнаружили множественный кариес, родители не сомневались: сюда и нужно идти.
На первом осмотре врачи оценили объём работ около 9–10 зубов. 30 октября 2024 года, уже непосредственно перед процедурой, цифра выросла до 18 зубов. Отец выразил опасения: не слишком ли долго ребёнок будет находиться под седацией? Можно ли разделить вмешательство на два этапа? Ответ был категоричным:
«Так будет лучше».
Что немаловажно за семь месяцев до этого Зере перенесла пневмонию. Эту информацию родители предоставили врачам. Но ни дополнительного обследования, ни консультации пульмонолога не последовало.
Седацию проводили с помощью ингаляционного анестетика «Севоран» — препарата, широко применяемого в детской стоматологии благодаря быстрому действию и хорошей переносимости.
Процедура началась утром и длилась около четырёх часов — крайне продолжительный срок для трёхлетнего ребёнка, особенно перенёсшего воспаление лёгких. К 13:49 врач завершил лечение и покинул кабинет. Анестезиолог Аида Жумагалиева приступила к выведению девочки из седации. И здесь началась цепь фатальных упущений.
Судебные видеозаписи с камер операционной стали ключевым доказательством. Они показывают:
Только через 15 минут — в 14:06 — была вызвана «скорая». В 14:23 — констатирована смерть.
На суде Жумагалиева пояснила:
«У скорой нет реаниматолога — их задача довезти. А я являюсь реаниматологом, как и мой коллега. Мы оказывали профессиональную помощь».
Однако эксперты указывают: при отсутствии эффективного восстановления дыхания и кровообращения в течение первых 5–7 минут, каждая последующая минута резко снижает шансы на выживание. А вызов реанимационной бригады с ИВЛ и адекватной интенсивной терапией мог изменить исход.
Заключение Комитета медицинского и фармацевтического контроля РК потрясает масштабом нарушений:
Ключевой вывод экспертов:
«Тканевая гипоксия развилась на фоне медицинской седации и искусственной вентиляции лёгких в сочетании с двусторонней пневмонией и сердечно-сосудистой недостаточностью».
Проще говоря: организм ребёнка уже был ослаблен, а нагрузка от анестезии и длительного вмешательства превысила предел компенсации. Мозг лишился кислорода и отёк стал необратимым.
Аида Жумагалиева, гражданка РФ с видом на жительство в Казахстане, отрицает преступную халатность. На последнем заседании она потребовала присутствия консульского представителя — и суд удовлетворил эту просьбу. Ей инкриминируют ст. 309 УК РК «Ненадлежащее исполнение профессиональных обязанностей, повлёкшее по неосторожности смерть». Санкция до 4 лет лишения свободы и запрет на медицинскую практику.
Детский стоматолог Анастасия Проворова подчёркивает:
«Севоран — стандартный препарат. Но его безопасность гарантируется только при строгом соблюдении протоколов».
И добавляет важное:
Самое тревожное — стоматология, где умерла Зере, продолжает работать. На её сайте открыта запись. Ни публичных извинений, ни пересмотра протоколов, по крайней мере, в открытых источниках нет.
А семья Кумаровых остаётся с пустотой и вопросом, который должен задать каждый родитель перед процедурой под седацией:
«Где документы? Какие анализы? Кто будет наблюдать за ребёнком — и что будет, если что-то пойдёт не так?»
Зере Кумаровой не стало 30 октября 2024 года. Ей было три года, три месяца и девять дней.