Более 12 человек погибли после употребления суррогатного алкоголя на Черноморском побережье. За этим — не просто трагедия отдельных семей, а системная проблема нелегального производства и продажи смертельно опасного «эликсира», который годами процветал под носом у властей.
Для Всеволода Орлова день рождения обернулся кошмаром. Вместо радостных воспоминаний — память о трёх похоронах. В один день он потерял мать, бабушку и дядю. Все они приехали к нему в Адлер, чтобы отметить праздник. За семейным ужином была выпита бутылка местной «чачи», которую, как позже выяснилось, продали прямо на рынке.
«Вместо этилового спирта был метиловый, — рассказывает Всеволод. — Превышение более чем в сто раз — не просто нормы, а смертельной дозы».
Симптомы проявились уже на следующий день: у бабушки началась резкая потеря зрения, рвота, судороги. Её срочно госпитализировали. Вскоре к ней присоединились остальные. Бабушка скончалась первой — в день рождения внука. Затем умер дядя. Мать Всеволода боролась за жизнь дольше всех, но врачи были бессильны. Анализы подтвердили: в крови — смертельная концентрация метанола.
Сам Всеволод в тот вечер не пил. Он был на работе. Счастливая случайность спасла ему жизнь. Но теперь он живёт с чувством вины и горя, пытаясь понять, как такая трагедия могла произойти на глазах у всех.
Не только отдыхающие, употреблявшие суррогат на месте, стали жертвами. Многие бутылки «домашней чачи» туристы покупали как сувениры — привезти родным, друзьям. Такой «подарок» стал смертельным для Людмилы Ворокосовой из Челябинской области.
«Она даже не была на море, — рассказывает её мать, Ольга. — Бутылку привезла подруга Елена. Они выпили по рюмке, встретились, пообщались… А утром — трагедия».
Людмила почувствовала недомогание вечером. Давление подскочило, началась рвота, зрение пропало. В больнице отказали почки. Она умерла через несколько часов. Её подруга, Елена, тоже была в тяжёлом состоянии, но от госпитализации отказалась. Позже её нашли мёртвой в квартире.
«Люда ещё в машине сказала, что всё поняла — это из-за чачи, — вспоминает Ольга. — Но боялась говорить. Люди стесняются, что пили суррогат. А это и есть главная проблема — мы не признаём, что пьём отраву».
В Абхазии, родине настоящей чачи, напиток называется ажях. Это дистиллят из виноградного жмыха, который готовится по традиционной технологии — медленно, с соблюдением всех этапов ферментации и перегонки.
Алмас Адлейба, винодел из Абхазии, говорит, что настоящая чача — это трудоёмкий процесс.
«Себестоимость одного литра — от тысячи рублей, — поясняет он. — Мы делаем это в основном для себя, для гостей. Никаких ароматизаторов, никакого постороннего спирта. Только жмых, вода и время».
Но «адлерская чача» за 300 рублей к настоящей чаче отношения не имеет. Это — химический коктейль, сваренный из дешёвого спирта, ароматизаторов и воды. В интернете полно видео, где туристы с восторгом пьют «домашнюю водку» из полторашек. Многие даже не подозревают, что рискуют жизнью.
Метанол — яд, который при попадании в организм превращается в муравьиную кислоту. Даже 30 миллилитров могут привести к смерти. Он вызывает слепоту, паралич, остановку дыхания.
По словам эксперта по алкоголю Максима Черниговского, настоящий пищевой спирт в России строго контролируется. Каждая капля отслеживается. Но медицинский спирт — другое дело.
«В прошлом году произвели 68 миллионов литров медицинского спирта», — говорит Черниговский.
На медицинские нужды ушло 16 миллионов. Остальные 52 миллиона — «ушли в неизвестность». И большая часть этого спирта попадает в нелегальное производство.
А ещё дешевле — метиловый спирт, используемый в химической промышленности. Он в три раза дешевле этилового и часто подмешивается в суррогат, потому что его проще достать.
«Бутлегеры не хотят убивать, — подчёркивает эксперт. — Им нужно заработать. Но им подсовывают метанол под видом медицинского. И они сами не всегда знают, что продают яд».
Максим и Дарья Сметанины из Комсомольска-на-Амуре приехали в Адлер впервые. Море, солнце, горы — мечта. В последний вечер они купили на рынке бутылку чачи. «На прощание», «за хороший отдых» — по одной рюмке.
В поезде, когда дети уснули, взрослые решили выпить. Утром Дарье стало плохо: стеклянные глаза, неразборчивая речь. В районе Россоши их сняли с поезда. Женщина умерла в реанимации. Через несколько часов скончался и Максим.
«У них остались две маленькие дочки — Вика и Соня, — рассказывает мама Дарьи, Надежда Васильевна. — Я их забрала, но как жить дальше? Мои дети мертвы. А виновные до сих пор не наказаны».
Сейчас пожилая женщина оформляет опеку над внучками. Друзья семьи требуют справедливого наказания для торговцев, продавших смерть под видом алкоголя.
После трагедии начались массовые проверки. Продавцы с рынков Адлера и Сочи арестованы, их продукция изъята. Но эксперты уверены: это лишь временная передышка.
«Как только шумиха уляжется, всё вернётся на круги своя, — говорит Григорий Нисман, руководитель лаборатории. — У этих людей нет другого заработка. Они не хотят работать легально. А спрос остаётся».
Корреспонденты купили «домашний коньяк» и «чачу» из-под полы и отправили на анализ. Метанол обнаружен, но в концентрации 0,05–0,06%. По словам эксперта, это может быть естественным следом из сырья. Однако при регулярном употреблении даже такие дозы вредны. А при большей концентрации — смертельны.
Проблема не в одном случае. Это — хроническая болезнь системы. Нелегальные производства существуют повсеместно: в гостевых домах, на рынках, в частных дворах. Продажа алкоголя без лицензии запрещена, но контролировать это почти невозможно.
«Нужны жёсткие законы, — говорит Черниговский. — И наказание за продажу суррогата должно быть как за убийство. А пока — мы играем в русскую рулетку каждый раз, когда покупаем «дешёвый алкоголь» на курорте».
Пока власти реагируют только после трагедий, пока туристы слепо доверяют «домашнему» продукту, пока бутлегеры остаются безнаказанными — смерть в бутылке будет появляться снова и снова.