Атмосфера в зале Московского областного суда была накалена до предела. Группа поддержки медиков напряженно ждала решения, журналисты замерли в ожидании исторического момента. На скамье подсудимых две женщины сидели молча, избегая разговоров друг с другом. Восьми присяжным предстояло в очередной раз определить судьбу Элины Сушкевич и Елены Белой – медиков, которых российское врачебное сообщество считает жертвами судебной ошибки. Рассказываем о «деле врачей» подробнее.
Медицинская общественность страны полагает, что врачей оклеветали. Сторона обвинения на основании неопровержимых улик настаивает на том, что было совершено умышленное убийство теми, кто давал клятву Гиппократа. И вот на днях присяжные вынесли окончательный вердикт.
В коридорах здания суда переговаривались вполголоса врачи. На процесс прибыли влиятельные фигуры отечественной медицины. Приехал и президент союза врачей Национальной медицинской палаты хирург Леонид Рошаль, а также известный публицист Ирина Краснопольская.
Однако даже присутствие таких авторитетных свидетелей со стороны защиты не повлияло на исход дела. Коллегия присяжных провела в совещании менее двух часов – удивительно короткий срок для столь сложного разбирательства.
Впрочем, представители обвинения считают, что время совещания не определяет качество решения. По их мнению, доказательная база была настолько убедительной, что присяжные быстро пришли к единодушному выводу о виновности подсудимых.
Громкий инцидент, потрясший медицинское сообщество всей страны, произошёл в 2018 году. По данным следствия, утром 6 ноября в калининградском родильном доме №4 у Замиры Ахмедовой, находившейся на 24-й неделе беременности, родился мальчик. Масса новорождённого составляла лишь 714 граммов, а рост — 32 сантиметра. Несмотря на глубокую недоношенность, ребенок считался жизнеспособным. Родители дали ему имя Оллоберди, что означает «Богом данный».
Следственные органы выдвинули шокирующую версию: медики якобы лишили жизни малыша из-за статистических показателей. По их утверждениям, временно исполняющая обязанности главного врача Елена Белая опасалась, что кончина недоношенного младенца негативно отразится на отчетности роддома и навредит ее профессиональному росту. Неонатолог Элина Сушкевич, согласно обвинению, сделала ребенку инъекцию с летальной концентрацией магния, чтобы не портить статистику роддома. Не было никакой надежды на то, что недоношенного ребенка удастся выходить, в лучшем случае он бы остался инвалидом на всю жизнь, поэтому было гораздо проще (и лучше для врачебной статистики) признать его умершим еще в утробе матери. А для этого было необходимо, чтобы новорожденный был действительно мертв.
Сторонники обвинения подчеркивают: система оценки медицинских учреждений по показателям младенческой смертности создает реальные мотивы для подобных действий. Руководители больниц и роддомов находятся под постоянным давлением отчетности, их карьера напрямую зависит от статистических данных. В таких условиях, утверждают они, врачи могли пойти на крайние меры, чтобы избежать регистрации смерти новорожденного в медицинской документации.
Тем не менее, процесс оказался чрезвычайно сложным и запутанным. Первое судебное заседание по делу Сушкевич и Белой проходило в 2019-2020 годах в Областном суде Калининграда и завершилось оправдательным приговором: 10 декабря 2020 года коллегия присяжных отметила отсутствие доказательств вины подсудимых.
Казалось, правосудие восторжествовало. Однако прокуратура не согласилась с таким исходом и добилась повторного рассмотрения дела.
Второе разбирательство переместилось в Московскую область. В 2021 году областной суд заключил врачей под стражу, мотивируя это опасениями следствия о возможном воздействии обвиняемых на общественность и присяжных через средства массовой информации. В 2022 году московские присяжные вынесли обвинительный вердикт. Белая была приговорена к 9,5 годам заключения, Сушкевич получила 9 лет колонии.
Но и этот приговор был обжалован защитой в вышестоящей инстанции. Верховный суд отменил решение из-за процессуальных нарушений. Так начался третий процесс с новым составом присяжных.
В момент, когда старшина присяжных громко объявил о единодушном признании врачей виновными и недостойными снисхождения, в зале воцарилась тишина.
«Элина, держись, ради бога!» — успела воскликнуть Краснопольская перед тем, как всех удалили из зала.
После оглашения решения в коридорах разразилась буря эмоций. Слушатели открыто выражали возмущение, утверждая, что присяжных заранее настроили на нужный результат, т.е. на них было оказано давление. Они сожалели, что среди заседателей не было ни одного врача. Кто-то предположил, что присяжные просто торопились домой и не стали разбираться в запутанном деле.
Однако юристы, поддерживающие обвинение, указывают на иную интерпретацию событий. По их словам, отсутствие медиков среди присяжных было скорее преимуществом, поскольку позволило избежать корпоративной солидарности и предвзятости. Обычные граждане, не связанные с медицинской отраслью, смогли объективно оценить представленные доказательства, не руководствуясь профессиональной лояльностью к коллегам.
Решение присяжных стало настоящим потрясением для российских медиков. На защиту коллег встали авторитетные организации: Российское общество неонатологов, Национальная медицинская палата под руководством Леонида Рошаля, ведущие специалисты Минздрава РФ. Врачи-активисты организовали кампанию #ЯЭлинаСушкевич в социальных сетях, а петиция в поддержку неонатолога собрала свыше 270 тысяч подписей.
Представители медицинского сообщества продолжают критиковать качество судебно-медицинской экспертизы. Спорным моментом стало то, что эксперт московского бюро судебно-медицинской экспертизы Юрий Зорин сопоставлял полученные данные о концентрации магния с нормативными показателями для взрослых людей, что привело к выводу о превышении. Специалист признал, что не обнаружил в медицинской литературе сведений о нормах для младенцев, особенно недоношенных.
Однако юристы обвинения приводят контраргументы. Они отмечают, что судебно-медицинская экспертиза проводилась квалифицированными специалистами с использованием современных методов исследования. Превышение концентрации магния в крови младенца, по их мнению, не могло произойти естественным путем при стандартном лечении. Кроме того, они подчеркивают наличие документальных свидетельств о нарушениях в ведении медицинской документации и несоответствиях в показаниях обвиняемых на разных этапах следствия.
Сторонники обвинения также указывают на то, что система здравоохранения действительно создает давление на медицинский персонал через показатели статистики. В условиях, когда карьера врача зависит от отчетных данных о смертности, мотив для сокрытия неблагоприятного исхода становится вполне реальным. Они считают, что общественная поддержка врачей, хотя и понятна с человеческой точки зрения, не должна влиять на объективность судебного процесса.
«Два независимых состава присяжных пришли к одному выводу — эти люди виновны, — подчеркивает криминалист. — Когда врач вводит младенцу летальную дозу препарата ради красивой статистики, это уже не медицинская практика, а самое настоящее детоубийство. И никакая корпоративная солидарность не должна этому препятствовать».
Дело вызвало такой широкий общественный резонанс, что его официально прокомментировал Леонид Рошаль. Выступая во время церемонии, он заявил, что вынужден поддержать обращение врачебного сообщества и призвал внимательно изучить ситуацию в Калининграде, где двух медиков обвиняют в убийстве. Рошаль подчеркнул, что подобных случаев преследования врачей по таким тяжким статьям не происходило в России с 1953 года.
Медицинское сообщество считает это дело тревожным сигналом для всей отрасли. Врачи обеспокоены тем, что быстрые темпы судебного разбирательства создают опасный прецедент. Они подчеркивают, что подобная практика может привести к тому, что врачей будут привлекать к ответственности даже за действия, совершенные в крайне сложных клинических условиях, где исход лечения зависит от множества факторов, находящихся вне их контроля. Особенно тревожит то, что при вынесении приговоров могут не учитываться объективные медицинские факты, научно обоснованные данные и профессиональные стандарты. Такая ситуация ставит под угрозу не только интересы отдельных специалистов, но и качество медицинской помощи в целом, поскольку врачи могут начать действовать из страха перед судебной ответственностью, а не руководствуясь исключительно медицинскими показаниями.
Вместе с тем, правозащитники и сторонники строгого соблюдения закона придерживаются иной позиции. Они утверждают, что никто не должен быть выше закона, включая представителей медицинской профессии. По их мнению, если существуют доказательства преступления, то виновные должны нести ответственность независимо от их социального статуса или профессиональной принадлежности. Они подчеркивают, что презумпция невиновности должна сочетаться с объективным рассмотрением всех фактов дела, а общественное мнение не может заменить судебное разбирательство.
Окончательный приговор будет оглашен в ближайшее время. Но уже сейчас ясно: это дело станет одним из самых спорных в современной российской судебной практике.
Медицинское сообщество продолжает настаивать на невиновности врачей. Они требуют проведения независимой экспертизы и пересмотра всех обстоятельств дела.
Представители правоохранительных органов подчеркивают, что дело рассматривалось неоднократно, с привлечением различных составов присяжных и экспертов. Тот факт, что два из трех судебных процессов завершились обвинительными приговорами, по их мнению, свидетельствует о наличии серьезных оснований для признания врачей виновными.
Сторонники обвинительного приговора не скрывают своего возмущения попытками представить убийц героями. Они считают недопустимым, когда общественное мнение пытается давить на судебную систему, требуя оправдания людей, чья вина установлена судом. По их словам, если каждый раз, когда осуждают представителей престижных профессий, будут устраиваться информационные кампании в их защиту, это приведет к краху правосудия. Они напоминают: закон одинаков для всех, и детоубийца должен отвечать за свои действия независимо от диплома и общественного статуса.
А вы, уважаемые читатели, верите в невиновность калининградских врачей?